Траян (Троян)

Существовало у славян древнее языческое божество, которое называли Троян (Траян), а иногда Триглав или Трояк. Корень «три» в этом имени побуждал иногда изображать божество с тремя головами на одном туловище. Так было у западных славян.

Троян был богом-воином, богом-наездником. Его популярность, распространенность и связь с воинством были столь широки, что именем бога-воина называли военные сооружения, географические пункты. Возможно, это имя имеет отношение и к имени реального исторического лица — римского императора Траяна, с которым связывают строительство валов, ограждавших границы Римской империи. Однако количество Трояновых валов выходит далеко за границы походов императора, и только на территории нашей страны общая длина таких валов достигает 400 км. Кроме того, валы нередко носят название «Змиевых валов», что прямо связано с мифологией. Сегодня чрезвычайно трудно установить, какие обличья и в какие эпохи принимал мифологический Троян у индоевропейских народов и что точно означало его имя. Известно лишь, что древнерусское слово «третей» означало «суд», «судья»; литовское «третиас» — «третейский суд». В «Ведах» Трита — бог справедливости, в «Авесте» Трайтайона — бог правды, истины.

Вероятно, соотнесенность имени Трояна с числом «три» и с такими важными понятиями, как справедливость, истина, способствовала его особенно широкому распространению в глубокой древности.

Трая и число "три" в мифопоэтической традиции

Вообще в целом ряде мифопоэтических традиций число «три» является первым, оно открывает числовой ряд и квалифицируется как совершенное божественное число. Образуемый соединением трех точек, треугольник служил иероглифом (здесь: знаком, символом) божественной триады у всех народов древности.

Священная триада встречается во всех религиях мира как образ абсолютного совершенства, превосходства («тресветлый», «трисвятый») — вспомним «светлое-тресветлое солнце» в «Слове о полку Игореве». Кроме того, триада является основной структурой мифопоэтического макрокосма, а также социальной организации (для сравнения: три сферы Вселенной, три высшие ценности, божественные троицы и т. п.).
Число «три» служит символическим выражением триад: Неба, Земли, ада; прошедшего, настоящего, будущего; отца, матери, сына. В мифологиях многих народов начало их существования ведется от трех братьев. Геродот повествует о трех сыновьях скифского Таргитая, русские летописи — о трех братьях Кие, Щеке и Хориве; три брата постоянно присутствуют в русских сказках. Везде третье лицо триады как результат первых двух обладает превосходством над ними, поэтому в сказках младший брат всегда оказывается героем. Кроме того, любое дело завершается лишь в результате трехкратного повторения. Обычай считать до трех для совершения какого-либо действия до сих пор сохранился в жизни многих народов мира.

Во времена скитаний, войн, походов славяне обращали свой взор к вечному над ними небесному своду, на котором им указывала путь белая дорога — Млечный Путь. Неизвестно, когда это название пришло к славянам, но известно, что у разных славянских племен эта серебристая туманная полоса называлась по-разному, в том числе и «Путь Траяна».

Млечный Путь опоясывает небесную сферу и хорошо виден в безлунные ночи. Человек заметил эту полосу еще в глубокой древности. И каждый народ придумал для нее свое имя и дал ей свою интерпретацию вовсе не случайно, он связывал их с какой-то конкретной, существенной для него земной реалией и характерным признаком самого Млечного Пути.

В одном из мифов Древней Греции так рассказывалось о появлении этой полосы на небе.

По приказу Зевса его сын Геракл, рожденный смертной женщиной, был поднесен к груди спящей верховной олимпийской богини Геры, сестры и супруги Зевса, чтобы молоко богини сделало младенца бессмертным. Однако проснувшаяся Гера резко оттолкнула младенца, а брызнувшее из ее груди молоко оставило на небе яркий белый (вечный, бессмертный) след — Млечный Путь.

Римляне взяли название Млечного Пути у греков, но было у них и собственное название — «Царская дорога Неба». Название могло прийти и с Востока, так как в древнем Шумере Млечный Путь был связан с богиней Наной, женой бога Неба. В санскрите Млечный Путь назывался «божественным», в Иране он был известен как «Тропа Аримана» — повелителя злых божеств, в Скандинавии — как «Дорога Одина», верховного бога скандинавской мифологии, в Молдавии — «Путь Траяна», в Валахии — «Небесный Траян».

У южных славян, прежде всего у сербов и болгар, а также у славян, живущих на землях Румынии и Молдавии, существуют многочисленные сказочные предания и поверья о некоем царе Трояне. Для сербов и болгар царь Троян (Траян) был мифическим существом, одним из духов мрака, не терпящих солнечных лучей. Боясь солнца, он выезжал по ночам, и однажды солнце растопило Трояна. Болгарский Троян-Траян был еще и хранителем золота и серебра, имел свое чудесное царство, строил города.

Румынский языческий Троян (Траян) был богом снегопада и дорог, и в его имени сочетались два основных значения Млечного Пути: элемент белизны и дорога.

В «Слове о полку Игореве» много мифологических образов, и связь их с народными преданиями, легендами, с языческими божествами проследить нетрудно: это и упоминавшиеся Стрибог и Хоре, Велес и Даждьбог, с которыми люди состоят в родстве, точнее—они внуки богов (русичи — Даждьбожьи внуки, ветры — Стрибожьи внуки, Боян — внук Велеса). Как и Боян, автор «Слова о полку Игореве» обращался к древнейшей эпохе: «Были вечи Трояни...», и еще три раза упоминаются в «Слове...» названия, связанные с именем Трояна (Траяна): «в тропу Трояню...», «на седьмом веце Трояни», «на землю Трояню...».

Что могли означать эти упоминания Трояна (Траяна), как соотнести их с землей русов, с землей славян, как далеко могли уходить троянские тропы по троянской земле в троянское время? Помочь ответить на эти вопросы могут знания об ареале распространения славяно-русских корней во времени и пространстве, а также сведения о родословной славянских народов (т. е. об их роде и слове) , об их истории.

Существует много свидетельств масштабности, всеохватности мышления древнего славянина, который стремился удержать в своем воображении огромный пространственный и временной мир, представавший перед ним. Тысячелетия запечатлевали в народной памяти какие-то устойчивые образы, создавая из них то мифологические предания, то поэтические традиции.