Когда за ним пришли, Пржемысл не удивился и собрался в путь, не забыв взять с собой лыковые лапти. Он не только сохранял их в течение своего княжения, но и завещал сберечь для потомства, чтобы его преемники не зазнавались, помнили, откуда ведут свой род, и не возносились над простыми людьми.
После прибытия Пржемысла из Стадице далее все было как в сказке: он и Либуше поженились, долго прожили вместе в любви и согласии, и эти годы прошли не как много дней, ясных и ненастных, а как один погожий день. Супруги были опорой друг другу и тем, кто возле них.
Судя по «Пражской хронике», Пржемысл оказался хорошим правителем, и разумные законы и установления, им введенные, распространились ко второй половине VIII века на связанные между собой роды и племена, принявшие его власть.
Согласно пророчеству Либуше, в будущем чехам предстояло построить великий город на реке Влтаве. Она предсказала и его название – Прага, что по-чешски означает «порог». Как поселение Прага была известна еще с дославянских времен, но теперь начиналась ее история как центра княжеской власти, будущей столицы, красы и гордости Чехии.
Допустимо предположить, что дошедшие до нас предания и на этот раз не во всем плод фантазии, и за игрой воображения стоят подлинные события, которые крепко врезались людям в память, передавались из поколения в поколение. При этом факты спрессовались во времени, обросли вымыслами, соединились если не в отрезок длиной в человеческую жизнь, то в цепь реальных историй, которые следовали с промежутком не более полстолетия, хотя на самом деле могли быть отдалены друг от друга гораздо больше.
Вид на крепость Пражский Град. Прага, Чехия
Князь-пахарь Пржемысл – такой же легендарный родоначальник династии, как Рюрик у древних русичей. Он передал престол Незамыслу, а позже прослеживается следующая цепочка правителей: Мнат, Воен, Внислав, Кржесомысл, Неклан, Гостивит. Вероятно, все они фигуры вымышленные, придуманные Козьмой. Он же подобрал им подобающие «смысловые» имена, потому что больше ничего примечательного на их счет ему, видимо, просто не пришло в голову. В вызывающих доверие источниках следующий из Пржемысловцев, кто удостоен внимания, это Боривой или Боржевой (874–879), при котором чешский союз племен на северо-западе с центром в Праге оттеснил на второй план соперничающий с ним зличанский союз на юго-востоке с центром в Либице и одержал над ним верх. Власть Боривоя признали, помимо чехов, лучане, лемузы и лигомержицы.
Подчинение Святополку Моравскому не исключало определенной самостоятельности Чешского княжества. По сути, чехи были не подвластным Великой Моравии народом, а ее союзником в борьбе с экспансией со стороны Германии.
Одно из славных деяний Боривоя – святое крещение. Причем князь предпочел принять христианство из рук архиепископа Мефодия. Это говорит о том, что Боривой отчетливо понимал: латинский крест несет для его народа не меньшую угрозу, чем франкский меч. Выбор в пользу почитаемого в славянском мире православного пастыря, а не немецких миссионеров – весомое доказательство стремления чешского князя проводить независимую политику.
В «Пражской хронике» Козьмы подчеркивается, как велико было значение принятия чехами христианской веры. В его понимании это знаменательное событие, выведшее бывших язычников из состояния первобытной дикости и наставившее их на путь истинный. Не дело, рассуждает автор, когда «один почитает огонь и воду, другой поклоняется рощам, деревьям и камням, а третий приносит жертвы горам и холмам и просит глухих и безмолвных идолов, которых он сам же и создал, защитить его дом».
Обращение Боривоя в христианскую веру предание связывает с пребыванием князя у моравского правителя Сватоплука. Тот, принимая у себя чешских гостей-язычников, будто бы распорядился подать им угощение не на столе, а на полу, как собакам. Первой реакцией Боривоя было примерно наказать обидчика, тем более что он был приглашен к нему не один, а вместе с дружиной. Однако удивление пересилило ярость. Сдержав себя и укротив гнев, князь напрямую спросил хозяина, чем вызваны такое оскорбление и унижение, и тот ответил, что, будучи христианином, не может осквернять себя, сидя за одним столом с погаными язычниками.
Этот случай якобы и побудил Боривоя после долгих раздумий принять святое крещение.
Боривой княжил всего пять лет и умер, когда ему еще не было сорока. Его преемниками стали сыновья Спытигнев и Вратислав, которые вывели Чехию из состава Моравии (895) и приняли покровительство франкских Каролингов, что, впрочем, не помешало им сохранить в стране православный обряд. Замирение с Германией было важным условием для того, чтобы обороняться от агрессии венгров.
После 33-летнего правления Братислава к власти пришел его сын и внук Боривоя Вацлав. С точки зрения хрониста Козьмы, поначалу он по молодости и неопытности плохо крепил христианскую веру, так как подпал под сильное влияние жены – закоренелой язычницы Драгомиры. Формально приняв христианство (иначе ей бы не выйти замуж за Вацлава), она и тайно, и явно была ярой идолопоклонницей. Противодействие ей пыталась оказать ее благочестивая свекровь и вдова Боривоя Людмила. Однако Драгомира расправилась со старой княгиней, подослав к ней двух убийц. Смерть настигла мать Вацлава во время молитвы. Ее задушили собственной вуалью. Впоследствии она, как святая мученица, была канонизирована и провозглашена небесной покровительницей Чехии.
Религиозные расхождения – это то, что лежит на поверхности конфликта между обеими женщинами и группировками, которые за ними стояли. На самом деле шла борьба за власть. Драгомира не желала мириться с тем, что фактически правительницей страны оставалась Людмила, и решилась устранить авторитетную соперницу насильственным путем.
Совершенное злодеяние будто бы не сошло Драгомире с рук. По некоторым сведениям, вознегодовав на жену, Вацлав заточил ее в крепость Будеч. А по версии легенды, она была наказана самими небесами и вместе со своим экипажем однажды провалилась сквозь землю недалеко от Пражского Града.