О структуре верхней части славянского пантеона (Часть 1)

«Влесова книга» (в дальнейшем ВК) — это условное название, данное копиям древних славянских рукописных текстов объемом более трех печатных листов. Впервые материалы, связанные с этими текстами, и большая часть их копий были опубликованы в 50-х годах в рус-ском журнале «Жар-Птица», издававшемся в Сан-Франциско (США). С тех пор многие люди занимаются исследованием этих копий. Единого мнения относительно подлинности самих, утраченных в настоящее время, древних текстов не существует. Одни исследователи считают все материалы фальсификацией, подделкой, составленной с определенными политическими целями, а историю открытия ВК — придуманной фальсификаторами легендой. Другие — признают подлинность древних текстов и реальность основных событий, связанных с их открытием. -
В кратком изложении эти события описываются в книге С. Лесного14 «Откуда ты, Русь?», вышедшей в Канаде в середине 60-х годов.

(Обращаясь здесь к читателям, авторы заранее просят извинить их за значительные объемы цитирований, которые последуют ниже. Излагать известные сегодня дополнительные факты, связанные с открытием ВК, и давать свою интерпретацию истории открытия они не стали по двум основным причинам. Во-первых, для того, чтобы читатели по возможности четко и без искажений представляли фактическую сторону процесса открытия ВК в том виде, как ее представляли основные участники событий. Во-вторых, для того, чтобы у читателей была возможность по цитируемым высказываниям составить некоторое собственное представление об этих людях. Это будет иметь определенное значение при анализе проблемы подлинности ВК.) «В 1919 г. полк. Изенбек15, во время наступления армии Деникина на север, нашел в одном из разграбленных имений, где-то в Курском или Орловском направлении, в разгромленной библиотеке странные дощечки, испещренные неизвестными письменами. Будучи в мирное время художником и участником археологической экспедиции Академии наук в Туркестане, Изенбек заинтересовался ими и подобрал их осколки, лежащие на полу.... После долгих мытарств А. Изенбек поселился в Брюсселе. Около 1925 г. с ним познакомился Ю. П. Миролюбов1б, которого во время случайного разговора Изенбек поставил в известность о существовании дощечек. Ю. П. Миролюбов заинтересовался ими. Скоро стал понимать неизвестный алфавит и занялся в помещении Изенбека транслитерированием текста дощечек на наш алфавит.

Изенбек был довольно ревнив к дощечкам и не позволял их выносить из своего помещения. Но особого интереса к ним не проявлял, видя в них какой-то курьез и не придавая им особого значения. О существовании дощечек знали весьма немногие. В их числе — профессор Брюссельского университета Экк и его ассистент. Их предложение взяться за изучение дощечек было Изенбеком отклонено.

Ю. П. Миролюбов занялся реставрированием некоторых полуистлевших дощечек, впрыскивая отвердевший раствор, а также перепиской текста, надеясь найти материал для задуманной им литературной работы о Древней Руси. Большинство дощечек было переписано, но некоторые стороны их по неизвестным причинам переписаны не были...

В августе 1941 г. А. Изенбек во время оккупации Брюсселя немцами умер... В результате часть имущества, в том числе и дощечки, исчезла...
Таким образом, "дощечки Изенбека" в настоящее время утеряны. Вероятнее всего, навсегда. Все что от них осталось, — это записи
Ю. П. Миролюбова и одна фотография (есть, однако, смутные данные о существован ии еще нескольких).

...В условиях войны и дальнейшей разрухи Ю. П. Миролюбову было, конечно, не до "дощечек Изенбека" — опасность не.раз угрожала его жизни. В 1953 г. слухи о существовании дощечек дошли до А. А. Кура (ген. Куренкова), и он опубликовал в журнале "Жар-Птица" письмо-обращение к читателям: не знает ли кто-нибудь что-то достоверное о дощечках. Ю. П. Миролюбов ответил (письмо опубликовано), сообщив необходимые сведения, и охотно стал пересылать А. А. Куру тексты для обработки. А. А. Кур начал изучать их и печатать о них с января 1954 г. отдельные статьи в журнале "Жар-Птица". К сожалению, научного значения эти публикации не имели: журнал издавался на ротаторе, а потому все статьи могли считаться "на правах рукописи". Кроме того, тексты дощечек пестрели опечатками, не передавали оригинальных начертаний со старославянской "е", а также с "i" и не удовлетворяли элементарным научным требованиям. Наконец, А. А. Кур публиковал лишь отрывки, у которых не было ни начала, ни конца.

В этих условиях, конечно, никто отнестись серьезно к "дощечкам Изенбека" не мог: документа налицо не было, а сам оригинал документа был доступен всего лишь одному А, А. Куру. Все могло оказаться фальшивкой или мистификацией. А. А. Кур и Ю. П. Миролюбов, будучи любителями, этого не понимали и даже негодовали на такое игнорирование их работы. Удивляться этому было нечего: журнал "Жар-Птица" был малоизвестным изданием с малым тиражом, которого уже через год нельзя было достать в продаже. Отсутствовал он и в библиотеках. Поэтому, если кто и заинтересовался, то сталкивался с невозможностью приобрести экземпляр журнала. Только случайно, благодаря любезности А. А. Кура, автору этих строк удалось получить комплект статей А. А. Кура и сделать с них фотокопию.

* Лесной С. Откуда ты, Русь? Ростов н/Д.: Донское слово. Квадрат, 1995. С. 197-200.

С марта 1957 г., однако, в том же журнале, но уже печатавшимся в типографии, началось систематическое опубликование текстов дощечек, продолжавшееся до мая 1959 г. включительно. В конце 1959 г. журнал прекратил свое существование, и с тех пор, сколько известно, ни А. А. Кур, ни Ю. П. Миролюбов дальнейших текстов не опубликовали. Таким образом "Влесова книга" целиком не опубликована, напечатано приблизительно 3/4 ее» *. Процитируем выдержки из ответа

Ю. П. Миролюбова на письмо-обращение А. А. Кура: «Уважаемый госп. Ал. Кур! К сожалению, не знаю Вас, как только под этим, несомненно сокращенным, именем. Дощьки библиотеки А. Изенбека (не ИзеМ-бек, как Вы пишете ошибочно), русского художника, скончавшегося 13 августа 1941 года в Брюсселе, видел я, наследовавший имущество покойного, еще задолго до его смерти. К сожалению, после смерти Изенбека, благодаря небрежности хранения имущества куратором, дощечки исчезли. Изенбек нашел, их в разграбленной усадьбе не то князей Задонских, не то Донских или Задонских, точно не помню, так как сам Изенбек точно не знал их имени. Это было на Курском или Орловском направлении... Надписи на них были странными для нас, так как никогда не приходилось слыхать, чтобы на Руси была грамота до христианства.
Это были греческо-готские буквы, вперемешку, слитно написанные, среди коих были и буквы санскритские. Частично мне удалось переписать текст. О подлинности я не берусь судить, так как я не археолог. Об этих дощьках я писал лет пять тому назад в Русский музей-архив Сан-Франциско, где, вероятно, сохранился документ об этом... Настоящее рассматриваю, ввиду неожиданного интереса с Вашей стороны к записям этим, как признание, данное под присягой, и готов принести присягу по этому поводу дополнительно. Искренне уважающий Вас Юрий Миролюбов, 26 сентября 1953 года, Брюссель.

П. С. Прошу это письмо напечатать в журнале "Жар-Птица". Фотостатов мы не могли с них сделать, хотя где-то среди моих бумаг находится один или несколько снимков. Если найду, то я их с удовольствием пришлю. Подчеркиваю, что о подлинности дощек судить не могу» *.
* Цибулькин В. В. Быль «Влесовой книги». Харьков, 1998. С. 17—18 (цит. по: Лесной С. 1966. С. 7-9).

В книге С. Лесного приводятся извлечения из еще одного письма Ю. П. Миролюбова. «Что представляли собой "дощечки Изенбека"? На вопрос автора этих строк Ю. П. Миролюбов в письме от 11.11.1957 г. ответил следующее (дается в извлечении): «Первые "дощьки" я видел вот при каких обстоятельствах в двадцать пятом году. Встретились мы с Изенбеком у церкви на рю Шевалье в Брюсселе, и он меня пригласил к себе в ателье посмотреть картины... я заговорил о том, что мы живем за границей и что нет у нас под рукой никаких источников, а что мне нужен "язык эпохи", что я хотел бы написать эпическую поэму о "Святославе Хороборе", но ничего нигде не могу о нем даже приблизительно похожего на упоминание найти!..

— А зачем тебе "язык эпохи"? — спросил он.
— Как же? Ты пишешь, тебе нужны мотивы орнаментов Туркестана, а мне не нужен язык эпохи?
— А что тебе именно нужно?
— Ну хотя бы какие-либо хроники того времени или близко того... здесь даже летописей нет!
— Вот там, в углу, видишь мешок? Морской мешок. Там что-то есть...

Так началась моя работа. В мешке я нашел "дощьки", связанные ремнем, пропущенным в отверстия (два как на фотоснимке «Влес-книги»). Посмотрел я на них и онемел!.. Однако Изенбек не разрешил их выносить даже по частям. Я должен был работать в его присутствии. Дощьки были приблизительно (подчеркнуто Миролюбо-вым, как и в других местах ниже. — С. Л.) одинакового размера, тридцать восемь сантиметров на двадцать два, толщиной в полсантиметра. Поверхность была исцарапана от долгого хранения. Местами они были совсем испорчены какими-то пятнами, местами покоробились, надулись, точно отсырели. Лак, их покрывающий, или же масло, поотстало, сошло. Под ним была древесина темного цвета. Изенбек думал, что "дощьки" березового дерева. Я этого не знаю, так как не'специалист по дереву.

Края были отрезаны неровно. Похоже, что их резали ножом, а никак не пилой. Размер одних был больше, других меньше, так что «дощьки» прилегали друг к другу неровно. Поверхность, вероятно, была тоже соскоблена перед писанием, была неровна, с'углублениями.
Текст был написан или нацарапан шилом, а затем натерт чем-то бурым, потемневшим от времени, после чего покрыт лаком или маслом. Может, текст царапали ножом, этого я сказать не могу с уверенностью.

Каждый раз для строки была проведена лини я, довольно неровная, а текст был писан под ней, как это на фотоснимке, который вы воспроизвели на страницах вашей книги. На другой стороне текст был как бы продолжением предыдущего, так что надо было переворачивать связку "дошек", чтобы их читать (очевидно, как в листах отрывного календаря. — С. Л.). В иных местах, наоборот, это было, как если бы каждая сторона была страницей в книге. Сразу видно, что это многолетняя древность. На полях некоторых «дощек» были изображения головы быка, на других — с о л н ц а, на третьих — разных животных, может быть, лисы, собаки или же овцы. Трудно было разбирать эти фигуры. П о-м о ем у, это были символы месяцев год а. О нихя напишу отдельно, в самом конце публикации текстов.

Буквы были не все одинаковой величины. Были строки мелкие, а были (и) крупные. Видно, что не один человек их писал. Некоторые из «дощек» потрескались от времени, другие потрух-лявились, и я их склеивал при помощи силикатного лака. Об этом я уже писал. Однако п е р в ы е из "дощек" были мною читаны еще в двадцать пятом году, и я уже о них забыл подробности. Римские цифры, поставленные на некоторых из них, были сделаны мной. Надо же было их как-то пронумеровать.

Я посылал в Музей (Русский музей в Сан-Франциско. — С. Л.), по мере расшифровки текстов, то, что мог послать, а Кур их нумеровал "документ 13", т. е. по порядку получения, а после подбирал по смыслу и нумеровал. Мне кажется, что в связке "дощки" были перепутан ы, а нумерация Кура близка к истине. Вот пока все, что могу сообщить о "дощьках".

Первые "дощки" я читал с огромными трудностями. А потом привык к ним и стал читать быстрее. Прочитанное я записывал. Буква за буквой. Труд этот тонкий. Надо не ошибиться. Нужно правильно прочесть, записать... Одна дощечка была у меня месяц! Да и после я еще сверял текст, что тоже брало много дней...

...Роль моя в "дощьках" маленькая: я их случайно нашел у нашедшего их прежде Изенбека. А затем я их переписывал в течение 15 лет... Почему я взялся за эту перепись? Потому что я смутно предчувствовал, что я их как-то лишусь, больше не увижу, что тексты могут потеряться, а это будет урон для истории. Я ждал н е т о г о! Я ждал более или менее точной хронологии, описания точных событий, имен, совпадающи хсосмежной эпохой других народов, а также династий князей и всякого такого исторического материала, какого в них не оказалось!
Зато оказалось другое, что я не предполагал: описание событий, о которых мы ничего не знали, обращение к патриотизму руссов, потому что деды переживали такие же времена, и т. д.».

Вышеприведенным письмом, в сущности, исчерпывается почти все, что мы знаем о дощечках как таковых. Само собою разумеется, что Ю. П. Миролюбов о глифах, т. е. о фигурах на полях дощечек, ничего не опубликовал. Впрочем, вряд ли он мог сообщить о них что-нибудь существенное после более чем 35 лет. Главное было упущено: при переписывании текста нигде не было отмечено, что такая-то дощечка имела такой-то глиф.

Отметим, кстати, что Миролюбов в своем письме напрасно драматизировал обстоятельства... Эту адскую работу он проделал, но у него не было достаточно времени, сил и интереса, чтобы понять содержание дощечек. Здесь есть и хронологиями события, и лица, но нетлишь той формы, которая пришла в летописи уже на века позже» *.

Расшифровка копий древних текстов показала, что они содержат принципиально новую информацию о древнейших пластах славянской истории и мифологии. Останавливаться подробно на содержании ВК мы не будем. В настоящее время опубликовано множество ее переводов, по которым можно составить достаточно адекватное общее представление о характере текстов, несмотря на огромное количество темных мест. Отметим только, что хотя сохранившиеся копии древних текстов и называются условно «книгой», фактически они ни одной книгой, ни фрагментами из одной книги не являются. Все известное о ВК позволяет сделать вывод, что тексты, с которых были сделаны копии, можно считать фрагментами библиотеки из деревянных книг, написанных различными авторами на различных диалектах в существенно различное время. Вот что говорит по этому поводу С. Лесной: «В общем, форма букв была однообразна, без сильных уклонений. Исключением была лишь "б", имевшая по крайней мере 5 разных вариантов, сводящихся к 2 типам... Поэтому изложение исторических событий отрывочно, фрагментарно. К одному и тому же событию возвращаются не раз, и часто освещение их или подробности не совсем совпадают с тем, что сказано в другом месте. Это, вероятно, объясняется еще и тем, что в писании "Влесовой книги" принимало участие несколько лиц, разделенных значительно во времени, что и отражается в стиле речи, в орфографии» *.

Рассмотрим подробнее основную дискуссионную сторону проблемы ВК, связанную с вопросом подлинности древнего текста, с которого были сделаны копии. Вначале подчеркнем, что никто из исследователей ВК не отрицает сам факт возможности открытия каких-то неизвестных ранее древних текстов на славянских языках или близких к ним диалектах, в том числе выполненных на деревянных дощечках алфавитом, имеющим какие-то отличия от двух известных в настоящее время славянских алфавитов — кириллицы и глаголицы. Позиция тех, кто поддерживает версию о фальсификации ВК, состоит в том, что, по их мнению, если бы копии были сделаны с настоящих никому ранее неизвестных древних текстов, то они были бы не такими как у Миро-0 любова, и с точки зрения содержания, и с точки зрения формы. Что касается содержания, то все сторонники версии о фальсификации признают, что, в целом, оно никаким известным историческим фактам не противоречит и при этом добавляет ряд новых, с их точки зрения весьма сомнительных или даже невозможных. Однако данных для строгого опровержения этих фактов не существует (многие из этих фактов на сегодняшний день формулируются весьма условно из-за фрагментарности текстов и огромного количества темных мест). К вопросу о форме мы еще вернемся, здесь же рассмотрим одно обстоятельство, которое в глазах критиков ВК является одним из основных аргументов, подтверждающим их правоту. Сразу отметим, что это обстоятельство было обнаружено и предано гласности теми, кто в подлинности ВК не сомневается. Речь идет о сравнении двух машинописных копий ВК. - Одна из них, как уже говорилось, была опубликована в журнале «Жар-Птица», а вторая найдена в архиве А. Кура после его смерти. Обе эти копии были опубликованы в Гааге в 70-х годах в книге Н. Ф. Скрипни-ка «Влесова книга». Вот что говорит Н. Ф. Скрипник в предисловии (цитируется по статье О. В. Творогова «Влесова книга»): «При тщательном разборе архива покойного Ю. Миролюбова в Аахене выявилось, что — кроме еще нигде не опубликованных 16-ти дощечек Изенбека в нем находились также и тексты следующих четырех дощечек, а именно: 166, 34, 38а, 386.

Тогда же было установлено, что далеко не все копии текстов, которые были уже опубликованы в "Жар-Птице" и в сочинениях С. Лесного, сохранились в архиве... Поэтому розыски этих документов в архиве покойного А. Кура были крайне необходимы. Госпожа Ж. Миролюбова решила поехать в Калифорнию, чтобы вместе с дочерью А. Кура — Любою — рассмотреть этот архив. Как результат этой поездки она привезла в Аахен тексты записи 30-ти текстов дощечек Изенбека, посланных Ю. Миролюбовым А. Куру, и некоторые его комментарии к Влес. Книге. 27.6.1975 я получил возможность сделать фотокопии всех этих материалов в Аахене и послать их коллеге А. Кирпичу, который немедленно начал сравнение текстов Ю. Миролюбова с публикациями в "Жар-Птице". К нашему большому удивлению, выявилось, что между обоими вышеназванными текстами имеются сотни различий, какие никак нельзя объяснить обычной редакционной правкой...
После тщательного обсуждения весьма странных и удручающих различий в текстах дощечек Изенбека мы — сколлегойА. Кирпичом — решили, что не имеем права ни скрывать, ни оставлять их без внимания.

Осуществляя это решение, я публикую в части 7 Влес. Книги фотокопии всех экземпляров текстов, подготовленных самим Ю. Миролюбовым на основе его собственной рукописи и посланных им А. Куру для редактирования и публикации.
Для того чтобы сделать возможным сопоставление этих текстов Ю. Миролюбова с текстами "Жар-Птицы", каковые были опубликованы в части 6 Влес. Книги, оба издания объединены в одной брошюре...

Рукописи Миролюбова в архиве А. Кура пока не найдено, что, однако, не означает, что ее поиски окончены или безнадежны. Гаага. 1.9.1975. Н.Скрипник»*.
* Творогов О. В. Влесова книга //Труды отдела древнерусской литературы / Ин-т русской литературы (Пушкинский Дом). Л., 1990. Т. 43. С. 180—181.

Таким образом, указанное несоответствие не является каким-то фактом, безусловно доказывающим, что ВК это подделка. Его следует расценивать не как весомый аргумент, а как повод для возникновения некоторых сомнений, рассеять которые можно целым рядом различных версий. Для решения же вопроса о подлинности утерянных древних текстов, от которых сохранились только несколько различающихся копий, необходимы дополнительные факты.

Зададимся вопросом, каким образом можно строго доказать подлинность хотя бы отдельных фрагментов В К, что сразу же кардинально изменило бы характер всей дискуссии. Таким доказательством явился бы факт подтверждения новых данных из области истории* мифологии и филологии, которые содержатся в В К, материалами, которые были неизвестны Ю. П. Миролюбову и А. Куру. Неизвестными такие материалы могут быть по двум причинам. Либо они впервые появляются после публикации текстов ВК, либо они были известны и до публикации, но можно точно доказать, что Ю. П. Миролюбов и А. Кур с ними знакомы не были. К рассмотрению подобных материалов из области мифологии и филологии мы и переходим.

Вначале обратимся к мифологии. Речь пойдет о трех фрагментах из В К, хотя их число можно и увеличить. В каждом из этих фрагментов содержится, по нашему мнению, собственное непрерывное смысловое значение. На рис. 16 приводятся фотографии текстов и переводов выбранных фрагментов. Фотографии сделаны с рукописной работы Б. А. Ребиндера, нашего соотечественника по рождению, инженера из г. Руайя (Франция) — «Влесова книга». Тексты этих фрагментов также приводятся в статье О. В. Творогова «Влесова книга» в научном издании «Труды отдела Древнерусской литературы» в составе опубликованных им текстов всех дощечек ВК *.

* Творогов О. В. Указ. соч. С. 202-203, 213.

Вот что говорит в сопроводительных текстах Б. А. Ребиндер о проблеме перевода ВК: «Тексты, которые мы постарались истолковать, были фотокопированы со страниц книги проф. Парамонова под названием " Влесова Книга", изданной в 1966 году под псевдонимом Сергей Лесной. В этих текстах "сплошняк" уже разделен на отдельные слова, что значительно облегчает чтенье, несмотря на то, что во многих местах буквы разбиты на слова неверно. Изученье этих текстов начинается с того, что надо найти и исправить эти ошибки, чтобы восстановить первоначальный смысл фраз. Для этого надо принять во внимание, что если слово начиналось с буквы, которая стояла в конце предыдущего слова, ее надо было читать два раза. Иногда две буквы можно читать как начало последующего слова. Если позволить себе разделять слова не так, как это обозначено в книге С. Лесного, да еще читать некоторые буквы два раза, то получается целый ряд разных смыслов, из которых надо выбрать наиболее подходящий. Кроме того, можно предположить, что когда писалась Влесова Книга, никаких грамматических правил не было — люди писали, как слышали, и потому не надо считать за ошибки, когда в разных местах то же слово писалось различно. Кроме того, очень вероятно, что несмотря на то что Миролюбов переписывал очень старательно букву за буквой, он во многих местах списал неверно. Иногда две буквы явно переставлены. Все это позволяет известную вольность в понимании и толковании миролюбовских записей. Важно восстановить самый правдоподобный смысл. В своей книге Парамонов сам начал переводить и объяснять то, что ему казалось понятным, но во многих местах, когда он не мог понять слово, он писал "слово неясно" и не делал никаких предположений. В результате его толкование отрывисто и не позволяет понять многих фраз. Конечно, очень благородно и легко не вносить своих ошибочных предположений, но изученье и понимание текстов этим не подвигается. Мы считаем, что за переводы миролюбовских записей надо бы взяться нескольким переводчикам и чтобы каждый, после долгих размышлений, записал, как можно бы понять эти неясные места. А потом надо эти отдельные переводы сравнить и выбрать лучшие толкованья.

Кроме того, что написал Парамонов, у нас были переводы на русский язык нескольких дощечек Соколова и очень хорошие переводы Лазаревича, но мы не всегда с ними согласны. Но главным пособием для нас была книга, изданная в Голландии Н. Ф. Скрипником с переводами Кирпича на украинский язык, в которой сам Скрипник внес много исправлений. Но во время изученья текстов мы старались «не подсматривать» в эту книгу, а только проверять свои переводы, когда наш собственный смысл нам казался сомнительным. Сравнивание различных текстов и переводов значительно затруднено тем, что у каждого переводчика была своя нумерация. Поэтому мы своей нумерации не сделали, а обозначили I 1 А, 11 Б, 1 2А и т. д. по книге Парамонова, II1А, II1Б, II 2А и III по книгам Скрипника.

И все остальные буквы, номера и номера строчек обозначены, как в книгах Скрипника, поскольку нам это удалось.
А свои собственные комментарии мы обозначили /1х/, /2х/ и т. д., так, чтобы ими не загружать перевод, который соблюдает номера строчек. Если же наше собственное толкованье нескольких слов нам казалось сомнительным, то эти слова подчеркнуты и с ними знак вопроса. Таким образом мы постарались облегчить сравнения миролюбовских записей с нашими переводами на русский язык.