Её имя тесно связано со словом “East”. Тот же германский корень виден в имени народа “Остроготы” ("Ostrogoths"), которое означает “готы восходящего солнца” – следовательно, “восточные готы” – или “готы, прославляемые восходящим солнцем” (Вольфрам, “История готов ”, стр.25 (Wolfram, History of the Goths, p. 25)). Это может в конечном итоге происходить от индоевропейского *aus- ("сияние"), от которого произошли латинское Аврора (Aurora) и греческое Эос (Eos) (оба имени означают “рассвет, утренняя заря”), общий диапазон значений – яркость/рассвет/Восток/слава. Это означает определенно, что Остара рассматривалась как богиня утренней зари, так же как и богиня весны.
Время, когда наши предшественники отмечали этот праздник, точно не определено, за исключением того, что это было где-то в апреле для англосаксов и континентальных германцев. Есть предположение (Гримма среди прочих), что исходный праздник был в начале мая, но обычаи его были вытеснены, приспособленные к христианскому празднику. Однако, обозначение апреля как “месяца Остары” и в английском, и в немецком, указывает скорее, что праздники были отдельными. Йоль или Мидсаммер, которые приходились на конец месяца, имеют свои сообветствующие месяцы декабрь/январь и июнь/июль, обозначавшиеся как Пред-Йоль (Fore-Yule) и После-Йоль (After-Yule), Пред-Лита (Fore-Litha) и После-Лита (After-Litha), и если бы праздник Остары совпадал с Майским Днем, мы могли бы ожидать увидеть соответствующие Пред-Остару (Fore-Easter) и После-Остару (After-Easter). Кроме того, было много общего между обычаями, практиковавшимися на обоих (огонь и прыжки через огонь, проводы Зимы и приглашение Лета), особенно в Скандинавии, где лето действительно кажется неначавшимся до Майского Дня и ранний праздник Остары не столько празднование победы Солнца, сколько обещание, что скоро потеплеет. Вполне возможно, что скандинавы, которые не знали Остары и для которых лето приходит позже, проводили только один праздник в начале мая, и что праздничные традиции (например, вера в ведьм, проводящих свои пирушки в это время) были просто перенесены на христианскую Пасху.
В современных практиках есть две основные даты для Остары – или весеннее равноденствие или первая полная Луна (иногда новая Луна) после весеннего равноденствия. В месте, где Вы живете это может корректироваться и за счет других обстоятельств, например, весна приходит значительно раньше в Даллас, чем в Оттаву. В общем, следует предполалать, что Остара отмечается в дни растущей Луны, так как есть некоторые намёки, что Луна была важна для её празднования (например, выпечка с названием “Пасхальная Луна”("Ostara-Moon") упоминаемая Гриммом, далее) и поскольку это время нового подъёма и растущей мощи.
Сегодня мы видим Остару одетой в белое. Это может вернуть нас к древним временам, немецкий фольклор, например, знает одетых в белое женщин, появляющихся в расселинах скал и горах на рассвете в пасхальное утро, веру в которых Гримм считает связанной с богиней Остарой (Тевтонская Мифология, I, стр. 291 (Teutonic Mythology, I, p. 291)). Одна из этих белых дев - Остерроде (Osterrode), которая появляется с большой связкой ключей на поясе (признак замужней женщины во времена наших предков), она спускается к ручью умываться каждое пасхальное воскресенье перед восходом солнца. Подобные истории рассказывались по всей Германии (Гримм, Тевтонская Мифология, III, стр. 963 (Grimm, Teutonic Mythology, III, p. 963)), Грим так же упоминает, что холмы были особенно священны для этой богини (IV, стр. 1371)
Диана Паксон (Diana Paxson) считает, что заяц может быть священным животным Остары, которое убивали и ели только на её праздник. На Тувасгарденском брактеате (Tuvasgarden bracteate) (Хаук , “Золотые брактеаты” (Hauck, Goldbrakteaten, Tafeln 2, p. 137)) изображен единственный, сильно стилизованный заяц, который подтверждает восприятие этого животного, как особо священного, очень немногие брактеаты имеют изображения одиночных реальных животных, и когда имеют, это обычно птицы или хищные птицы или, иногда, подобные мифологические отсылки. Зайцы в особенности является зверьми весенними, так как в марте и апреле, можно увидеть их “танцы” на задних ногах (борьба и ухаживание) в полях. Это обычно можно увидеть на рассвете (так как зайцы – ночные животные), что предлагает и другую причину для связи с Остарой. Вера в “пасхального зайца”, приносящего яйца, была сначала описана в Германии, и, кажется, распространилась из этой страны, немецкие дети до сих пор строят гнёзда для зайца, что бы он положил туда яйца. В Германии, так же сдобный с маслом хлеб, украшавшийся миндалем и смородиной, часто выпекался в форме зайца в это время, окна булочных полны зайцами из хлеба, булочек, пирожных. Пасхальный Заяц (англ. Ostara Hare) является, несомненно, языческим, в христианстве заяц был главным образом символом сладострастия и не поощрялся. Зайцы спариваются в очень раннем возрасте и могут приносить несколько помётов ежегодно, отсюда общеизвестное вульгарное выражение “трахаться как кролики” (в англ. – “как зайки”).
Белки так же являются частью обрядов Остары в горах Гарца (Harz) в Германии: народ Браунроде (Braunrode) отправляется в ближайшие леса охотится на белок, “бросая камни и дубины, пока наконец животные не упадут, измученные, им в руки, мёртвые или живые” (Гримм, Тевтонская Мифология, II, стр.616 (Grimm, Teutonic Mythology, II, p. 616)).
Использование яиц как символа жизни возвращает нас к древним временам, глиняные яйца, раскрашенные красными и черными полосками были найдены в детской могиле в Вормсе, и могли служить тем же целям, что и яблоки, данные мертвым. Охота за пасхальными яйцами является общей для Америки, Германии, Дании, Югославии, Швецарии и части Франции. В Германии яйца часто размещают в крапиве или в колючках, так чтобы дети, которые найдут их, продемонстрировали храбрость и твёрдость, залезая в шипы, или смекалку, придумывая как получить их, не поранившись. Это может так же быть родственным с имитацией перехода, который происходит в это время: жалящий шип пробуждения, яркий контраст к темному шипу сна, приносящий плодородие и бодрствование.
В Англии была особая традиция всходить на холм и скатывать крашенные яйца с него вниз (Христиан, “Книга старых английских обычаев сельской жизни”, стр.114 (Christian, Country Life Book of Old English Customs, p. 114)).
В Германии яйца выдувались (опустошались), раскрашивались и подвешивались на цветущие деревья вне дома, цветущие ветви так же приносились для создания “яичных деревьев” ("egg-trees") в жилище. Такие выдутые яйца будут храниться неопределенно долго, и часто они украшались очень тщательно и запаковывались, чтобы храниться весь год. Дутые яйца очень хрупкие, и расписанные и повешенные на улице имеют склонность обтекать с дождём, но можно обнаружить, что несколько слоев наложенного прозрачного аэрозоля на полиуретане сделают расписные яйца водостойкими и их скорлупу будет трудно разбить.
Гунвёр Скададоттир (Gunnwar Skadhadottir) вспоминает обычаи семьи её мужа, переданные её рождённой в России бабушкой (чья семья вышла из окрестностей Ладожского озера, изначально заселенного шведской Русью (прим. перев. – автор несколько преувеличивает, скандинавские поселения появились в регионе в 8в., концентрировались на торговых путях на фоне угро-финских, позже славянских, скандинавская культура как таковая была ассимилирована окончательно через 2-3века):
“На Пасху куча продуктов, овощей, фруктов и т.д. урожая прошлого года должна быть заготовлена. Добавить к этому можно было свежий окорок. Было чрезвычайно важно, согласно бабушке Кена, чтобы окорок был свежим, забитым в тот же день. Фактически, они с мужем держали свиней в доме ежегодно именно с этой целью.
Еда должна была сохраняться нетронутой, пока не придёт священник, чтобы “благословить” её. Священник не носил свою обычную одежду, но, как говорила бабушка Кена “покров” (англ. – “robe”). С тех пор прошло около 80-ти лет, её память в этом пункте была не очень ясна.
Специальный хлеб должен был быть испечен из особенного зерна (другое место, в котором она была не тверда – этот хлеб доступный в торговле, плоский, тонкий и белый – выглядит как пенопласт, на самом деле) и, благословлённый, он затем должен был быть “разделён” в праздничной трапезе между другими. Вы должны были обходить вокруг и брать кусочки от каждого куска и есть затем, и каждый должен был обходить и брать ваши кусочки, что бы съесть. (прим. перев. – кажется, это описание распространенной традиции съедать на/после Пасхи по кусочку чужого пасхального кулича, желательно 12 штук, на Западной Украине, так и по сей день принято).
Их обычай для яиц, однако, был тем, что резануло глаз. Каждый должен был взять по яйцу, что они лично окрасили, и попытаться разбить одно о другое. Нечто вроде “войны яиц” – вы разбиваете им концы почти как на поединке (она добавила позже, что они действительно крепили шипы или другие “наклейки-колючки” на рабочих концах яиц). Согласно бабушке Кена, когда ваше яйцо разбивалось, суть яйца (его сила) должна была перейти на человека. ”(c)
Другим средством для получения силы яйца может быть принятый асатруа в Южном Техасе: сделать и разбивать “каскаронес” (англ. "cascarones"). Это выдутые яйца, которые заполнены конфетти ( маленький кружок скорлупы с одного конца удаляется и яйцо заполняется кусочками тонкой бумаги, затем отверстие заклеивается). Эти яйца должны быть или украшены прежде, чем отверстие будет вскрыто, или закрашены напылением после заполнения. Каскаронес затем разбиваются о головы других людей в качестве благословения. Это намного более приятный путь получения силы, чем разбивать о них сырое яйцо.
Вы должны съесть их столько, сколько сможете в это время, и особенно поощрять детей, что бы они ели яйца так же. Различные сборники фольклора из Германии, Скандинавии и Оркнейских островов сообщают, что съевшему пасхальное яйцо это предвещает силу, здоровье и хороший рост.
В “Книге Трота” (A Book of Troth) Торссон упоминает, что есть традиция подбрасывать пасхальное яйцо в воздух и пробовать поймать его, не разбив скорлупы; те, кто сделает это, получат великую удачу в приходящем году.
Традиционно во многих местах, особенно в Германии, сохраняют пасхальные яйца и скорлупу весь год как оберег семьи и скота против вреда, и они использовались очень специфически как амулеты против града и молнии. В Германии и Чехословакии яйца, которые были снесены в четверг, брались, красились в зелёный цвет для плодородия и захоранивались на самом большом пшеничном поле. После захоронения яйцо ограждалось с каждого бока горящим “крестом града” (англ."hail cross") (Ньюволл, “Яйцо на Пасху”, стр.248 (Newall, An Egg at Easter, p. 248)). Четверговое яйцо является очевидным остатком поклонения Тору, здесь призываемого в его аспекте плодородия для благословления полей, как Бога Бурь для защиты новых посевов от весеннего града, тогда как горящие кресты являются христианизированным остатком древнего Солнечного Колеса. Обгоревшие палки, сохранившиеся от огня, сберегали и брали в дом для защиты против града, огня и молнии, и зола от огня часто раскидывалась по полям для плодородия.
Огонь был очень важен для ритуалов Остары у наших предшественников. Среди обитателей Фредриксбурга (Fredricksburg) в Техасе немецкого происхождения, как вспоминает Гуннора Халлакарва (Gunnora Hallakarva), ещё было принято зажигать костры на вершинах близьлежащих холмов в Святую Субботу. В Германии солнечные колёса делались из дуба, соломы и зелёных веток, и приносились на вершины самых высоких холмов. Там они поджигались и горящие колеса Солнца отправлялись катиться с холмов по полям нижележащего селения, буквально принося силу Солнца и тепло его лучей на поля, которые должны были быть вспаханы и засеяны (Ньювалл, “Яйцо на Пасху”, стр.326 (Newall, An Egg at Easter, p. 326)). Одно общее убеждение, связанное с огненными праздниками, состояло в том, что только мужчинам было разрешено принимать в нем участие, женщины без исключений держались вдали от огня, наводя на мысль, что мужчины принимали мощь и плодородие Фро Инга или Тонара, когда они участвовали в таком обряде. Гуннора Халлакарла предлагает, что сегодня асатруа могли бы приспособить эти весенние огненные ритуалы к современности, используя фейерверк “Катеринино колесо” (прим. - вращающееся колесо с фейерверками по окружности, названое в честь святой Екатерины) или действительно мастеря небольшое солнечное колесо, и устанавливая его наверху высокого шеста, что бы поджечь. Кроме этого, горящие свечи или факелы можно зажечь и использовать, чтобы нести огонь вокруг жилища.
В Хильдесхейме (Hildesheim) пасхальный огонь специально зажигался сталью, и Гримм также упоминает традицию зажигать огонь при помощи зажигательного стекла или кристалла (Тевтонская Мифология, II, стр. 616 (Teutonic Mythology, II, p. 616)). Последнее должно иметь особую силу в этот день, собирать и концентрировать огонь Солнца, но всё же как элемент ритуала это может показаться весьма скучным и трудным. Возможно, кто-нибудь мог бы начать процесс в течении основного рассветного обряда, и когда огонь наконец будет зажжен, использовать его для благословения или процессии впоследствии.
Остара – время для ванических шествий плодородия, с повозками, процессия Нертус описанная Тацитом имела место весной, и строфа Англо-Саксонской рунической поэмы для руны Инг говорит от боге, прибывающем “с востока”, что тоже допускает возможность связи с этим праздником. Гунвар Скададоттир (Gunnwar Skaðadóttir) упоминает о воспоминаниях своей бабушки по отцу о том, как “младенец-Христос” должен был быть принесен в маленькой повозке на Пасху – что почти не имеет отношения к христианскому празднику, но более чем сходно с циклом плодородия Фрейра. В наше время, такая процессия может быть устроена с изображениями Ванических богов/богинь, установленными на телеге, украшенной цветами, яблоками, пирогами и тому подобным (или возможно даже представляющей корабль), которая проедет по участку или окрестностям – или если кто-то пожелает распространить благословение шире, можно украсить свои автомобили, как для свадьбы, с ведущей машиной, несущей изображения богов/богинь и проехать вокруг границ своего городка.
В Швеции и Южной Финляндии, пасхальное время считалось особо временем , когда ведьмы были вне дома: полагалось, что они улетают на гору Блакулла (Blakulla) “общаться с Дьяволом” на Страстный Четверг и возвращаются на Святую Субботу. “Люди делали всё возможное, что бы защитить себя от злых сил, что разыгрывается в эти дни. Они зажигали костры, стреляли из огнестрельного оружия в небо, рисовали кресты, звёзды, и другие священные символы на своих дверях, захоранивали псалтыри под своими порогами и вешали косы и топоры скрещенными над своим домашним скотом” (Лиман, “Традиционные праздники в Швеции”, стр.9 (Liman, Traditional Festivities in Sweden, p. 9) ). Некоторые из этих обрядов явно обережные, и напоминают нам кресты и ножи, использовавшиеся христианами во время Йоля, другие, такие как костры и возможно, огнестрельное оружие скорее произошли от языческих празднований.
Есть так же традиция в этих странах для молодых девушек переодеваться ведьмами, часто с яркими цветными платками на головах, и делать обход наподобие американского “Шалости или сладости” (прим. .– англ. Trick-or-Treat – обычай детей и взрослых требовать угощение в Хеллоуин, угрожая проказами). В Южной Финляндии, по наблюдениям Квельдульфа Гундарссона (KveldúlfR Gundarsson), “Пасхальные Ведьмы” (англ."Easter-Witches") срывают вербные (pussy-willow) ветви (верба – первое дерево, пробуждающееся в это время, и финны считают его мягкие серые цветы первым знаком весны), которые они украшают лентами. Девушки идут с ветками, которые они украсили, раздавая их прохожим в обмен на монеты и сладости, тем, кому нечего дать, приходится выслушивать высмеивающие их стихи.
В прежние дни, конечно, эти “ведьмы” могли быть путешествующими спэ-женами или, возможно, последовательницами или жрицами Фрове, приносящими её благословение. Это может всё еще происходить сегодня, молодые девушки из родни могут переодеться в белые платья и красные шарфы, и обносить украшенными берёзовыми или вербными ветками собравшихся членов семейства, возможно с яблоками, даруя своё благословение и получая деньги и конфеты взамен (мальчики, как мы помним, делали нечто подобное на Йоль как “Йольские Парни” ("Yule-Swains")
Одним из наиболее общих элементов для всех германских земель была ритуальная борьба между Летом и Зимой, заканчивающаяся убийством или изгнанием побитой Зимы из деревни, тогда как Лето часто требует красивую девушку в качестве невесты. Гримм упоминает средне-немецкую ôsterspil (прим. - пасхальную игру), который, кажется, была танцем с мечом для двенадцати мужчин и показывала Лето, побивающим Зиму и изгоняющим её с земли. Он добавляет, что использовался конкретный тип меча, “Пасхальный сакс” ("Ostara-Sax", сакс – тип короткого меча), что "приводит нас к выводу, что меч специфической древней формы сохранялся; так же как пшеничные пасхальные лепешки, ôsterstuopha, и луновидный ôstermâne, указанная выпечка языческой формы" (Тевтонская Мифология, II, стр. 780-81 (Teutonic Mythology, II, pp. 780-81)). Эта битва - отличный источник ритуальной драмы, и некоторые поэмы Старшей Эдды (например, “Речи Свипдага”, “Поездка Скирнира”, и “Речи Сигридривы”), кажется, содержат элементы подобного обряда, “Речи Свипдага”, вероятно, являются наилучшим примером. В “Тевтонской Магии” (Teutonic Magic), Квельдульв Гундарссон имеется сценарий для ритуальной драмы, приблизительно основанной на “Речах Свипдага” и “Речах Сигридривы”. Современные асатруа часто видят Лето как сияющего Фро Инга, приходящего, чтобы благословить землю.
Даже без полной драмы боя, побиение и сжигание или утопление чучела Зимы является общим обычаем германских народов. Один из вариантов, как это можно сделать – если вы сохранили “Последний Сноп”, который вывешивался снаружи во время Зимних Ночей или подобное приношение в виде снопа “птицам” на Йоль – можно взять зимний сноп и сделать tomtegubber или соломенную куклу (англ. "corn-dolly"), которая представляет Старика-Зиму. Если это сделать за пару дней до Остары и хранить tomtegubber в теплом месте, он будет сухим и легко сгорит. Будете ли вы сжигать Зиму или кидать в воду, убедитесь, что он из органического материала, который легко сгорит или распадется в воде. В последнем случае фигура, сделанная из хлеба может быть наилучшим вариантом. Человек может так же сыграть Зиму, побитый прутьями и затем трижды окунутый в пруд или реку.
Остара была названа “жертвоприношение за победу” (прим. – видимо имеется в виду отрывок Снорри, в тесте - "Sig-Blessing", победное благословение) на Севере, и мы должны так же помнить, что это праздник отмечал время, с которого битвы могли начинаться вновь. Это подходящий случай славить Водана как Отца Побед, а так же чествовать Тонара за его победу над хрим-турсами. Мечи и копья будут никоим образом не лишними во время этого обряда, хотя всё-таки нужно помнить, что Ваническая процессия - всегда время мира, когда оружие нельзя было обнажать.
Отрывок “Славься, День!” из “Речей Сигридривы” почти всегда произносится во время обряда Остары.